Поразительное единодушие экспертов и государств в оценке рисков и перспектив глобальной экономики может сослужить плохую службу, предупредил сегодня на Гайдаровском форуме профессор Калифорнийского университета в Беркли Барри Эйхенгрин. По его словам, такое полное согласие означает, что инвесторы вкладываются в одни и те же активы, а значит, будут их ликвидировать все разом, если риски материализуются. Прогнозы, в частности, согласуются в части ожидаемых рисков, среди которых прежде всего выделяются ужесточение денежно-кредитной политики ФРС США и девальвация юаня. Но американский профессор, в конце 1990-х работавший советником МВФ, считает оба этих риска преувеличенными. Зато Эйхенгрин и другой иностранный участник сессии «Россия и мир» — вице-президент Всемирного банка Ян Валлизер рассказали о пяти рисках для глобальной экономики, которые видят они. Европа и США Во-первых, европейская экономика зависит от потребительской уверенности, которая то и дело подвергается шокам — таким как кризис с мигрантами или пенсионный кризис в Греции. Кроме того, проблемы с устойчивостью валютного союза никуда не делись, отметил Эйхенгрин. Еще один потенциальный риск, упомянутый американским экономистом, — замедление экономического роста в США. С одной стороны, политические дисфункции, которые ранее проявлялись, например, в кризисах с потолком госдолга в конгрессе, могут повлиять на экономику. С другой — в стране есть проблема производительности труда: «Новые технологии не приводят к росту производительности». Эти хронические трудности в Европе и США усугубляются третьим фактором: возможности решения экономических проблем в рамках монетарной и фискальной политики сильно ограничены.
Например, повторная волна «количественного смягчения» (QE) уже не вызовет понимания, считает Эйхенгрин. Увеличение бюджетных расходов на инфраструктуру, образование и научно-исследовательские работы также вряд ли возможно. Долги и бюджеты Этим списком риски для мировой экономики не ограничиваются, утверждает Валлизер. Он отметил, во-первых, что во многих странах происходит накопление корпоративных долгов. Так, по оценкам McKinsey, совокупный глобальный долг корпоративного сектора вырос с конца 2007 года по середину 2014 года с $38 трлн до $56 трлн. Кроме того, Валлизер отметил сложности, связанные с взаимозависимостью экономик разных стран.
Он привел в пример страны БРИКС: замедление их роста на 1% влечет за собой сокращение темпов роста развивающихся стран на 0,8%, общемирового роста — на 0,4%. Для России новые реалии таковы, что она вынуждена сокращать бюджетные расходы. «Придется сокращать бюджетные расходы, а из того, что подлежит финансированию, определять неэффективные, которые не нужно будет проводить», — сказал на Гайдаровском форуме первый вице-премьер Игорь Шувалов. В свою очередь, член комитета Госдумы по бюджету и налогам Александр Жуков во время общения с прессой сказал, что в первую очередь сокращение, вероятно, коснется инвестиционных расходов, хотя это «крайне неприятно в условиях, когда экономика снижается». Другая область, которую необходимо реформировать, по мнению Валлизера, — это реальный сектор. Он признал, что в части условий для ведения бизнеса Россия в последнее время значительно продвинулась: доказательством служит рост ее позиций в рейтинге Doing Business.
В то же время остаются сферы, где требуется серьезная работа: улучшение доступа бизнеса к инфраструктуре, поддержка молодых фирм, которые в российской экономике исчезают несравнимо чаще, чем крупные предприятия.
